Online клуб

Частью общего вопроса охраны природы является охрана охотничьих животных, сочетающаяся с их рациональным использованием на благо народа. Успешное его решение во многом зависит от правильных, научно и практически обоснованных сроков охоты.

В самом деле, трудно найти другой, более сложный и в то же время столь жизненно важный вопрос для охотничьего хозяйства. От его решения зависит не только охрана, но и рациональная эксплуатация охотничьих богатств. Со стороны людей, не связанных с практикой охотничьего хозяйства, иной раз раздаются голоса, будто охрана животных должна быть сведена к максимальному ограничению, а то и вовсе к прекращению охоты. Нет ничего более ошибочного! При плановом, хозяйском отношении к охотничьим богатствам происходит не оскудение, а увеличение запасов дичи. У природы нет более верных друзей, чем сами охотники!

Несмотря на прогресс биологических основ охотоведения, вопрос о сроках охоты остается остро дискуссионным. Многим до сих пор не совсем ясно, что охотничье хозяйство должно основываться не только на биологических данных но и на сложном комплексе организационно-экономических вопросов. Кроме того, нередко охоту рассматривают без строгого разграничения этой области хозяйства на основные отрасли. С нашей точки зрения надо строго различать три основные отрасли охоты.

Промысловая охота; цель ее — устойчивое получение товарной продукции в виде пушнины, мяса и кож, сдаваемых государству и включающихся в основной экономический оборот страны.

Спортивная (любительская) охота, которой во время отдыха занимаются широкие массы трудящихся. Какие-либо устремления материального свойства здесь должны быть полностью исключены. Речь может идти лишь о получении охотничьих трофеев, о развитии и совершенствовании спортивного мастерства.

Кроме этих всеми признаваемых отраслей охоты, до сих пор, к сожалению, широко распространен третий вид охоты, которую нельзя назвать иначе, как потребительская. Охотники-потребители выходят в угодья не для добычи пушнины и не для удовлетворения спортивных интересов. Они отправляются «на охоту» за куском мяса. Эти охотники не прочь ударить в стаю кучно сидящих на воде уток, они без сожаления бьют тетерку — она крупнее. В данном случае речь идет не о браконьерах, истребляющих дичь в запрещенных местах и в закрытые для охоты сроки. Речь идет об охотниках, которые видят в природе склад, из которого можно безвозмездно и неограниченно черпать дичь. Потребители, как правило, не владеют искусством стрельбы влет, не повышают своей квалификации, им не нужна хорошая подружейная собака. Эти лица часто становятся браконьерами: привыкнув охотиться «за куском мяса», они стреляют по зайцу, стоя на тяге, по отводящей от птенцов утке. Настало время, когда повсеместно, быть может за исключением районов Крайнего Севера, надо положить конец такой охоте и одновременно усилить как промысловую, так и спортивную охоту. Обе эти отрасли должны развиваться одновременно, но своими, самостоятельными путями.

Мы считаем, что решение вопроса о сроках охоты должно быть принципиально различно для промысловой и для спортивной охоты. Существенно, чтобы в том и другом случае не учитывались интересы потребительской охоты, что должно способствовать ее ограничению, а в последующем — полному исчезновению.

К решению вопроса о сроках охоты можно подходить прежде всего с биологической точки зрения, основываясь на времени прилета и отлета. на сроках размножения и созревания молодняка. на окончании осенней линьки и т.д. Наряду с индивидуальными и возрастными особенностями отдельных особей и пар биологические явления испытывают значительные колебания по годам. Вот почему, если ограничиваться биологическими данными, следует признать целесообразными систему скользящих сроков по годам, а вместе с тем и решение этого вопроса каждый год заново для данной территории. Этой точке зрения отвечает существующая система открытия и закрытия охоты на основе ежегодных решений республиканских, краевых и областных организаций.

Однако проведение в жизнь этой системы встречает большие затруднения. «Чересполосица» в сроках охоты в смежных областях, постоянные их изменения в одном и том же крае или республике сбивают с толку охотничью массу, дезорганизуют ее и в конце концов делают сроки охоты как бы необязательными. В результате многие охотники, и не помышляющие о браконьерстве, начинают производить охоту «по собственному разумению».

Редакция журнала «Охота и охотничье хозяйство» получает много писем, в которых читатели пишут о вреде постоянно меняющихся сроков открытия охоты. Так, например, А.Кузнецов, член Березниковского райсовета ДСО охотников (Пермская область), сообщает, что большинство охотников-спортсменов, по примеру прошлых лет, приурочило свои отпуска к 15 августа, тогда как охота была неожиданно разрешена лишь с 28 августа. Автор письма пишет, что попытка общественности предотвратить начало охоты с 15 августа успеха не имела. Повсюду была слышна канонада, а пойманные браконьеры предъявляли книжечку по техминимуму, в которой напечатано, что охота открывается с 15 августа. Автор справедливо указывает, что сроки охоты «должны быть едиными и постоянными». Согласен с и охотник из Томской области А. Золотарев л многие другие.

О «чересполосице» в сроках охоты в смежных областях пишет тов. Щеголев, живущий на границе Курганской области РСФСР и Кустанайской области Казахстана: «никакой разницы в климатических условиях и географическом положении между этими областями нет, а сроки настолько разные, что борьба с браконьерством теряет всякое значение». Так, в Кустанайской области с 20 июля начинают стрелять кроншнепов с 20 августа — водоплавающую птицу, круглый год бьют лисиц, тогда как в Курганской области охота на птицу открывается с 1 сентября, а отстрел лисы ограничен.

Мы убеждены, что вопрос о скользящих или постоянных сроках охоты можно разрешить, строго разграничив охоту на промысловую и любительскую.

Для промысловой охоты, и только для нее, надо сохранить существующую систему регламентации сроков на основе ежегодных решений, имея в виду не только административные единицы, но и отдельные охотустроенные территории. Таким путем удастся учесть не только годовые сдвиги биологических явлений, но и изменения численности тех или иных видов; и в случае сокращения запасов дичи или зверя укорачивать сроки охоты.

Иное дело — спортивная охота, в которую ежегодно включаются сотни тысяч трудящихся, в этом случае менее важны детали биологических явлений у птиц и зверей. Дело здесь в правильной организации охотников, которая сочеталась бы с развитием охоты как спорта и с сохранением запасов охотничьих животных. В этом случае целесообразно отдать преимущество организационным моментам и устанавливать для обширных территорий постоянные, не меняющиеся по годам сроки охоты.

Рассмотрение сроков спортивной охоты надлежит начать с наиболее сложного, злободневного вопроса о весенней охоте на пернатую дичь. При этом мы не будем обсуждать вопрос о самой допустимости весенней охоты, хотя с нашей точки зрения отстрел перезимовавших полноценных производителей накануне сезона размножения — нелепость. Речь будет идти только о сроках весенней охоты на вальдшнепа (на тяге), на самцов тетерева на току, на селезней с подсадной. Это охота после трехлетнего запуска с различными ограничениями разрешена в РСФСР и в ряде республик с весны 1959 года.

Рассмотрение конкретных сроков весенней охоты в минувшем году на территории Российской Федерации дает характерную картину. При общей длительности охоты повсеместно в 10 дней в Дагестанской АССР она была открыта 10 марта; 26 марта охота началась в Ставропольском крае, в Калмыцкой и Чечено-Ингушский АССР, 2 апреля открыли охоту астраханцы; 10 апреля в охоту включились Смоленская и Сталинградская области; с 15 апреля начали стрелять охотники Воронежской. Калининградской. Калужской. Куйбышевской. Оренбургской. Орловской, Рязанской и др. областей; с 23 апреля разрешили охоту в Башкирии, в Брянской, Курганской, Тюменской и Челябинской областях, днем позже — во Владимирской. Ивановской, Московской, Ленинградской, Новгородской и ряде других; с 26 апреля охоту открыли в Калининской области и в Тувинской АО; с 29 апреля — в Костромской области; с 1 мая — в Алтайском крае, Амурской и Архангельской областях, в Бурятии, в Новосибирской, Омской, Томской, Пермской и ряде других областей Сибири и европейского Севера. Позже всего и на более долгий срок открыли весеннюю охоту в Якутии — с 7 по 21 мая 1960 года.

Поскольку на обширной территории нашей страны весна приходит в разное время, различия в сроках охоты естественны. Нельзя вместе с тем в ряде случаев не отметить и явное несоответствие между сроками охоты и географическим положением отдельных территорий. При этом часто наблюдается стремление во что бы то ни стало включить в период охоты майские праздники. Там, где это оправдано, такое совпадение можно только приветствовать. Однако во многих случаях эта тенденция нанесла явный вред.

Возьмем, к примеру, весеннюю охоту в 1960 году в Московской области. К заветному сроку ее открытия, 24 апреля, валовой пролет вальдшнепов, сопровождавшийся неумолчной канонадой браконьеров, прошел, остались лишь немногочисленные местовые птицы, на которых (на этот раз уже в законном порядке) обрушились организованные охотники. Пролетные утки сравнительно благополучно (до открытия охоты) проследовали на север, и к ее началу остались лишь немногочисленные местовые селезни. А на токах прибывшие по путевкам охотники отстреливали одиночных петухов, уцелевших от браконьеров. И не удивительно! В массе охотников настолько укоренилась практика охоты с прилета, что попытки ее отсрочки (при наличии дичи в угодьях) фактически остались на бумаге. Следует добавить, что оттяжка весенней охоты с биологической точки зрения необоснованна. Следует решительно противодействовать стремлениям некоторых биологов-охотоведов протащить идею поздневесенней охоты, которую они аргументируют возможностью отстрела выполнивших свою функцию самцов в то время, когда матки сидят на гнездах. Каждый практический работник представляет, к чему это приведет.

На наш взгляд, уж если открывать весеннюю охоту, так только с прилета на самцов-вальдшнепов на тяге и на селезней с подсадной, что одновременно должно послужить сигналом для открытия охоты на токах там, где это позволяют запасы дичи. Продолжительность охоты в таком случае можно увеличить до 15 дней, имея в виду использование охотниками двух выходных. Местные органы Главохоты РСФСР и соответствующие организации в других республиках должны оповещать о прилете дичи и соответственно об открытии охоты на две недели. Тогда валовой пролет и прилет придутся как раз на период охоты, а когда в угодьях останется наиболее ценная местовая дичь, охота будет закончена.

Нельзя не обратить внимания на крайне вредную, с нашей точки зрения, практику ружейного отстрела ворон, камышовых луней и других вредных птиц по окончании весенней охоты. Многие охотники наивно полагают, что они участвуют в важных биотехнических мероприятиях, когда в погоне за воронами они «топчутся» на местах гнездования уток. Так, например, охотник С.Петров (Сталинградская область) в письме в редакцию сообщает, что «членами добровольного охотничьего общества в период откладки яиц и вывода птенцов было уничтожено яйцами и птенцами вместе со взрослыми (из ружей) ворон, сорок, болотных луней и ястребов 543 штуки». Легко себе представить, что творилось в угодьях при проведении этого «мероприятия»! Вредоносная деятельность ворон и камышовых луней не вызывает сомнений, и в период открытой весенней охоты с ними надо вести беспощадную борьбу. Однако, как только охота закрыта, в угодьях не должно быть слышно ни одного выстрела. Ведь именно выстрелы вспугивают насиживающих самок, которые срываются с гнезда, не успев закрыть кладку пухом, что всегда делает утка, спокойно сходящая с гнезда. А этого только и ждут камышовые луни и особенно вороны, легко находящие демаскированные гнезда и разоряющие их. Если считать, что на уничтожение вороны или луня тратится в среднем три выстрела, каждый из которых сгоняет с гнезд маток легко представить себе «пользу» этого биотехнического мероприятия. Кроме того, стрельба в угодьях поощряет браконьерство: пойди — разберись, по кому произведен выстрел: по вороне или по крякве?

Вопрос о начале летне-осенней спортивной охоты по перу осложняется прежде всего разнообразием видов дичи и тем, что молодняк их созревает в разное время. Налицо и колебания этих сроков по годам, хотя в отличие от прилета и относительно меньшие.

Здесь две возможности: либо раздельные сроки для каждого вида или группы видов (последовательно) либо общий (единый) срок начала охоты на пернатую дичь вообще. С биологической точки зрения, быть может, и целесообразно варьировать сроки, последовательно открывая охоту на разные виды дичи. Но фактически дело сводится к тому, что отстреливать любую дичь начинают с момента разрешения добычи раннеспелых видов. Какой же смысл устанавливать различные сроки охоты, если они фактически остаются лишь на бумаге. Очевидно, надо принять единый (средний) срок начала охоты по перу на все виды дичи. Нам кажется наиболее приемлемым в пределах РСФСР — срок летне-осенней охоты повсеместно с 15 августа.

В последние годы неоднократно раздавались голоса за отсрочку начала охоты до 1 сентября. При этом ссылаются обычно на то, что в августе часть молодняка уток нелетная, а взрослые птицы — худые. Однако отсрочка летне-осенней охоты на полмесяца практически означает прекращение охоты на боровую и болотную дичь с подружейными собаками. Известно, что к началу сентября часть болотной дичи (большинство дупелей) отлетает, а ранние выводки тетеревов перестают выдерживать стойку легавой. Между тем сложившаяся веками охота с легавой является наиболее спортивной и интересной. Стоит ли подрывать эту красивую охоту и тем самым глушить кровное собаководство только из-за того, что «утка не стала еще достаточно жирной»? С точки зрения потребительской охоты это, может быть, и так, но интересы спортивной охоты не позволяют нам идти на поводу у любителей кухонного котла. Опасения некоторых биологов-охотоведов. что открытие охоты с середины августа приведет к истреблению хлопунцов-уток, неосновательно, так как всякий уважающий себя охотник-спортсмен вообще не стреляет в сидящую птицу. Дело здесь в охотничьей этике, правилах охоты, а не в ее сроках.

Наше предложение об едином сроке начала летне-осенней спортивной охоты на пернатую дичь станет более ясным, если разобрать его на конкретных примерах. Так, большой кроншнеп становится зрелым очень рано, уже в конце июня, и в июле в массе отлетает. Естественно, что при открытии охоты в середине августа он в большинстве остается недоступным для охотников. В ряде мест, например, в северной зоне Казахской ССР, охота на кроншнепа, поэтому разрешается с 20 июля, т.е. на месяц раньше, чем на другие виды пернатой дичи. На практике это означает, что на каждого добытого кроншнепа отстреливают десяток, а то и более, недозрелых уток, гусей, лысух... Какой вред приносит эта «прикрытая кроншнепами» охота!

Обратный пример. Молодые рябчики, как известно, созревают позднее тетеревов. Поэтому кое-где установлены более поздние сроки охоты на рябчика. В этом нет необходимости: охотник-спортсмен не станет стрелять поршков, сидящих на ветвях ближайшего дерева. Ведь спортивная охота на рябчика производится только с пищиком, а на него, как известно, идут лишь достаточно созревшие птицы. Тем самым спортивная стрельба рябчиков автоматически начинается в приемлемые сроки.

Рамки настоящей статьи не позволяют нам увеличивать число примеров, подтверждающих целесообразность начала летне-осенней охоты по перу с 15 августа.

Окончание охоты на перелетные виды дичи (за исключением мест зимовки) определяется отлетом птиц и какие-либо ограничения здесь не нужны. При современной численности дичи охоту на оседлые виды следует прекращать в середине октября. Это. разумеется, не относится к промысловым заготовкам, равно как и к добыче боровой дичи промысловиками для личных нужд (попутно с добычей пушнины).

Конец спортивной охоты по перу должен, на наш взгляд, совпадать с началом спортивной охоты по зверю, имеется в виду прежде всего охота с гончими по зайцу и лисе. В таком случае охотник-спортсмен имеет возможность переключиться «с пара на шерсть» без какого-либо перерыва. В целях унификации сроков спортивной зверовой охоты одновременно следует открывать и лицензионный отстрел копытных. Ведь взять лося по чернотропу куда труднее, а, следовательно, и заманчивее, чем по снегу! Отстрел копытных по черной тропе повысит спортивный интерес этой коллективной охоты и вместе с тем ограничит потребительское отношение к добыче крупного зверя. При ограниченной численности зверя охрана запасов может производиться путем уменьшения числа лицензий без изменения сроков охоты.

Исходя из необходимости сохранения резерва особей для воспроизводства окончание зимней спортивной охоты по зверю следует приурочит; на территории РСФСР повсеместно к 15 январе. Разумеется, истребление волков должно производиться круглый год.

Особняком стоит вопрос о сроках охоты на зимовках. Дело в том, что водоплавающие и болотные птицы собираются туда с огромных территорий нашей страны. Хотя часть наших перелетных охотничьих птиц зимует за пределами страны, вследствие чего их охрана требует международных соглашений, водяная дичь в больших количествах зимует и у нас на юго-западном и юго-восточном побережье Каспия (районы Ленкорани и Гассан-Кули), отчасти на Черном и Азовском морях. В условиях ухудшившегося за последние годы гидрологического режима Каспия необходимо особенно бережное отношение к запасам зимующей дичи. С этой целью в свое время и были созданы два заповедника: Кизыл-Агачский и Гассан-Кулийский, которые, хотя и важны но ввиду ограниченной территории не играют решающей роли в сохранении зимующих птиц. Многие годы на наших зимовках происходит варварское уничтожение дичи с корыстными целями (продажа на рынках), не имеющее ничего общего со спортивной охотой. В катастрофическом снижении численности гнездящейся водоплавающей дичи в средней и северной зонах СССР, отмеченном за последние годы, неумеренная охота на зимовках сыграла, без сомнения, решающую соль. Настала пора полным голосом заявить, что неудача трехлетнего запрета весенней охоты на гнездовых территориях, не приведшего к сколько-нибудь заметному росту численности водяной дичи, целиком зависела от отсутствия согласованного запуска на территории зимовок. Этот вопрос должен решаться в масштабе всей страны, так как птицы, разумеется, «не знают» и не считаются с административными границами областей, краев и республик.

Потребительскую охоту на водоплавающую и болотную дичь и ее заготовки на всей территории зимовок надо категорически запретить. Спортивная охота здесь должна быть ориентирована на местные виды дичи. Учитывая оскудение запасов водяной дичи, в настоящее время необходим полный запуск всей территории зимовок не менее чем на три года. Лишь по истечении этого срока строго нормированная спортивная охота может быть вновь допущена с прилета зимующих птиц до 1 декабря. Сказанное в равной мере относится и к зимовкам вальдшнепа в Закавказье, где существующими правилами (Грузинская ССР) охота на него разрешается с 15 марта по 15 апреля, когда наиболее ценные перезимовавшие птицы скапливаются здесь перед отлетом.

Таковы наши предложения по некоторым, наиболее наболевшим вопросам, связанным со сроками спортивной охоты.

Проф. В.Ларионов и доц. А.Чельцов

Журнал «Охота и охотничье хозяйство», №2, 1961.